Это только русский рок-н-ролл...(Журнал “FUZZ”, 1995)
10-летию перестройки посвящается
(отрывок)
В апреле месяце наступившего года исполняется 10 лет со времени появления на государственном горизонте любезного отечества “лидера с божьей отметиной”. Затеянные им гласность и демократия имели и рок-аспект. Предлагаем нынче взглянуть, как отразился “красный медведь с гитарой” в зеркале буржуазной прессы – в частности, в журнале “Rolling Stone”.
Серые униформы милиционеров окаймляют большую группу перед ленинградским Рок-клубом: на улице Рубинштейна, 13 – открытие очередного рок-сезона. Сегодня большой концерт, будут играть “сливки” ленинградского рока, и даже на расстоянии видно, что приняты чрезвычайные меры безопасности.
В фойе юные представители “новой волны” ленинградской интеллигенции, щеголяющие кто в ювелирных украшениях, кто в черной коже и до последней капли столь же клевые, как и их западные собратья, болтают и чиркают спичками, купаясь в огромном облаке сигаретного дыма. Пунктиром в толпе намечаются люди в мешковатых костюмах – самозванцы, как будто только что демобилизовались из Красной Армии и наскоро запихнутые в “гражданку”, они здесь не более неожиданны, чем “бритоголовый” на танцульках со сшибкой.
В зрительном зале, на сцене, готовится к выступлению ТЕЛЕВИЗОР; эта группа на ленинградской сцене неоднократно подвергалась запретам за исполнение двух песен: “Выйди из-под контроля” – это настоящий политический манифест, рвущийся сквозь стиснутые зубы, и “Мы маршируем” – дерзкий похоронный марш, открыто издевающийся над советскими пропагандистскими лозунгами.
Ни один советский цензор, пекущийся о своем положении, не поставил свои инициалы под этими песнями. Но это не волнует лидера группы Михаила Борзыкина, чья точка зрения такова: нет цензуры, если игнорировать цензора; всякий раз, когда ТЕЛЕВИЗОРУ позволяют вернуться к выступлениям, с предупреждением исключить эти две песни из программы, – группа все равно играет, что захочет.
У Борзыкина нет никаких иллюзий касательно механизмов, созданных, чтобы контролировать рок. В конце концов, его песни – именно об этом. “Если мы впитаем это с молоком матери, наступит смерть нашего поколения”, – говорит он. Когда я спросил, собирается ли он играть “Выйди из-под контроля”, он улыбнулся: “Конечно”.
Гаснут огни в ленинградских квартирах, а четверка музыкантов выходит на сцену. Это первый концерт ТЕЛЕВИЗОРА после шестимесячного перерыва; группе предоставляется редкая возможность “раскачать” делегацию Центрального Комитета Коммунистической Партии, которая специально прибыла из Москвы, чтобы посмотреть, “как организуется отдых ленинградской молодежи в период антиалкогольной компании Михаила Горбачева”, – по выражению Артема Троицкого.
Гитарист Саша Беляев быстро, экономно и с хирургической точностью “заводит” группу, и Борзыкин не тратит времени попусту. “Мы маршируем вперед, но ничего не изменится”, – начинает он монотонным голосом, механически, почти сонно. Ударник Алексей Рацен выбивает сухую дробь, как на тевтонском военном параде, и Борзыкин топчется у микрофона. “Мы – продукты!” – выкрикивает он. – “Никому никто не нужен. Все, что мне нужно – это я сам.”
Шесть песен включено в их выступление, и вот Беляев играет скрежещущие аккорды, которых все давно ждали, и общий вздох проносится по аудитории. Пристальный взгляд Борзыкина устремлен на балкон, где в темноте притаились партийные боссы. “Они заправляют нами с рождения, наши добрые “дяди” и “тети”, – поет он. – “Мы растем, как скот – мы поем, что они хотят, мы живем, как они хотят...”
Борзыкин возносит обе руки над головой и продолжает: “Глядя на террористов наверху, я говорю: Выйди из-под контроля! Разрушь эти стены! Пой то, что хочешь, а не то, что тебе скажут! Выйди из-под контроля, мы можем быть свободны!” – и он с силой опускает руки на маленький телевизионный приемник, специально установленный в центре сцены. Приемник разлетается на тысячу частей.
Алексей КУРБАНОВСКИЙ
